Человек решил посетить отшельника, который жил недалеко от монастыря в Сцете. Он долго бродил по пустыне, пока, наконец, не обнаружил его.
— Мне нужно знать, какой первый шаг должен быть сделан по пути духовного развития, — сказал он.
Отшельник подвёл человека к небольшому колодцу и сказал ему, чтобы он посмотрел на своё отражение в воде. Человек попытался это сделать, но отшельник начал бросать в воду камни, и по воде пошла рябь.
— Я не увижу в воде своё лицо, если ты будешь продолжать бросать камни.
— Подобно тому, как невозможно человеку видеть своё лицо в беспокойных водах, так же невозможно искать Бога, если ум озабочен поиском и страхом неудачи, — сообщил монах. — Это и есть первый шаг.
«Много они, бедные, претерпели страдания»
Последние дни семьи Романовых
Последний император России Николай II отрекся от престола 15 марта (по новому стилю) 1917 года в Пскове. Его жена Александра Федоровна, сын и наследник Алексей, и четыре дочери – Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия – находились в это время в Царском Селе. Семья воссоединилась через неделю – 22 марта. Днем ранее Временное правительство объявило, что Николай и его родственники находятся под арестом. Так началось почти полуторагодовое заключение Романовых.
В августе правительство Александра Керенского решило переправить императорскую семью вглубь страны – в Тобольск. Ранней весной 1918 года город перешел под контроль большевиков, а в конце апреля новые власти перевезли Николая, его жену и дочь Марию в Екатеринбург, где им выделили так называемый «Дом специального назначения», ранее принадлежавший инженеру Николаю Ипатьеву.
Остальные Романовы и доктор Евгений Боткин остались с больным царевичем Алексеем. Они присоединились к родителям лишь месяц спустя. К середине лета 1918 года к Екатеринбургу подошли части Чехословацкого корпуса и белогвардейцев. Чтобы не допустить освобождения царской семьи, Советские власти решили расстрелять всех узников Ипатьевского дома. Приговор был приведен в исполнение в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
Из дневника Николая II, 30 апреля (17 апреля по старому стилю) 1918 года:
– В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции. Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце концов одолели первые, и поезд перешел к другой – товарной станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда. Яковлев передал нас здешнему областному комиссару, с которым мы втроем сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом – Ипатьева. Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Алике (Александры Федоровны Романовой – «Правмир»). Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару.
– Утром нам в течение одного часа последовательно объявляли, что дети в нескольких часах от города, затем, что они приехали на станцию, и, наконец, что они прибыли к дому, хотя их поезд стоял здесь с 2 часов ночи! Огромная радость была увидеть их снова и обнять после четырехнедельной разлуки и неопределенности. Взаимным расспросам и ответам не было конца. Очень мало писем дошло до них и от них. Много они, бедные, перетерпели нравственного страдания и в Тобольске, и в течение трехдневного пути.
Из дневника Александры Федоровны Романовой, последняя запись от 16 июля 1918 года:
– Вторник. …Каждое утро Комендант приходит в наши комнаты. Наконец по прошествии недели снова принесли яйца для Бэби (царевича Алексея – «Правмир»). …Внезапно прислали за Ленькой Седневым (товарищ царевича Алексея – «Правмир»), чтобы он пошел и попроведовал своего дядю, и он поспешно убежал, гадаем, правда ли все это и увидим ли мы мальчика снова…
Сообщение президиума областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Урала:
– Ввиду того, что чехословацкие банды угрожают столице красного Урала, Екатеринбургу; ввиду того, что коронованный палач может избежать суда народа (только что обнаружен заговор белогвардейцев, имевший целью похищение всей семьи Романовых), Президиум областного комитета во исполнение воли народа, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного перед народом в бесчисленных кровавых преступлениях. Постановление Президиума областного совета приведено в исполнение в ночь с 16 на 17 июля. Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более верное место.
«Явление историческое»
Войска сибирской Белой армии и Чехословацкого корпуса вошли в Екатеринбург всего через неделю после расстрела – 25 июля. Уже 30 июля началось первое следствие по делу об убийстве царской семьи, с февраля 1919 года его вел следователь по особо важным делам Омского окружного суда Николай Соколов. Он руководствовался правилами уголовного судопроизводства Российской империи, а результаты своих изысканий опубликовал уже в эмиграции в 1924 году отдельной книгой. Красная армия отбила Екатеринбург 15 июля 1919 года, но работу над материалами дела, в том числе опросами свидетелей, Соколов продолжал до самой смерти в 1924 году. Его книга стала источником значительной части информации о расстреле Николай II и его родных.
Николай Соколов, следователь по особо важным делам Омского окружного суда (из книги «Убийство царской семьи»)
– Скорбные страницы о страданиях Царя говорят о страданиях России. И, решившись нарушить обет моего профессионального молчания, я принял на себя всю тяжесть ответственности в сознании, что служение закону есть служение благу народа. Знаю, что в этом исследовании на многие вопросы не найдет ответов пытливый ум человеческий: оно по необходимости ограничено, ибо основной его предмет – убийство. Но потерпевший от преступления – носитель власти верховной, правивший многие годы одним из могущественнейших народов.
Как и всякий факт, оно свершилось в пространстве и времени и, в частности, в условиях величайшей борьбы народа за свою судьбу. Оба эти фактора: личность потерпевшего и реальная действительность, в условиях которой свершилось преступление, – придают ему особый характер: явления исторического.
